Письмо Потомкам - Страница 58

– Не на кого мне оставить мир. Не на ко-го. – По слогам выдавил он, роясь в складках кимоно. – Ты воспитала свой народ лучше, нежели я свой… Сама шляешься, где попало. Расслабляешься. А геммы живут и процветают.

– А я что говорила тебе? Не трогать культуру народов! Сам дурак, что слил их в единый котёл. Вот и пожинай плоды. – Мурлыкнула я, ероша его чёрные, коротко стриженые волосы.

А ТОГДА я так же гладила длинные белоснежные локоны.

Он носит эти тела, как одежду. Не задумываясь.

Устало запрокинула голову, улыбнулась солнцу.

– Так зачем тебе захотелось смерти моего народа? Для чего весь этот цирк? Ты просто завидуешь?

– Я вас ненавижу. – Сухо заметил он, почёсывая шрам на щеке. -Тебе смешно, я вижу. Почему у меня всё не так? Почему в моей Империи процветает зло? Порок на пороке… Одних покушений на меня сотня в год! Представляешь?

– Потому что это в человеческой природе, этого не изменить. Геммы – они не люди, они уже сущности, думающие о собственной реализации. У них и денежных средств нет, живут за счёт обмена и взаимопомощи. А вы всё письками меряетесь, у кого бабла больше.

Я хохотнула, упиваясь древним языком. Такое хамство, родное и тёплое. Забавно.

– Чего смеешься? Сама хороша, все рыльце в пушку. Скольких ты положила раньше времени?

Я сжалась от гнева, скрипя зубами.

Дрянь.

В больное место зачем?

– Даже младшую дочь свою не пожалела… – продолжал ехидничать он.

Он прав. Не пожалела. Я вспомнила её, бледную тень, проплывшую рядом ТОГДА, когда я плавилась от ненависти ко всему грязному… ко всему ненужному, как мне казалось тогда. Она проскользнула рядом со мной, в облаке общей крови, в безбрежном океане душ где-то внутри меня. И я приняла её, узнала ведь родную кровь.

Светлое моё дитя, в восемнадцать лет убитая желанием собственной матерью.

Но в том, что она выросла вот такой, виновата лишь я… Вовремя не нашла, а потом возвращаться было слишком поздно…

Но брошенные дети не прощают никого. Даже будучи тенями в собственной памяти.

Сжала кулак, радостно наблюдая, как крошка Цахес кашляет кровью по моей воле. Обдуманно кашляет, не пачкая мои одеяния.

– Прости. Я не сдержался.

– Ничего, ты прав. Я три раза устраивала этому миру исход. Сколько теперь вас? Два миллиарда?

– Один миллиард семьсот двадцать одна тысяча… с небольшим. Порезала ты нас хорошо. Править некем.

– Больше не буду. Ни к чему хорошему это не приводит. Чистишь– чистишь, а всё равно. Грязь всегда появляется.

– Я потому и подумал, что ты представилась, раз три сотни живём спокойно… даже храм отстроил в твою честь. Поминки устроил. Думал, если живая – так разорвёшь за такую дерзость. А ты и тогда не пришла…

– Да?! Наверняка, я была в очередной нирване. – Ужаснулась наигранно я, – а всё-таки ты глупый… И жестокий.

– Да, – в воспоминания зарылся он, упоённо перебирая слова. – Я уничтожил всё, что тебе было дорого.

– Ничего. – Болезненно свело скулы. Уничтожил и не подавился.

– А ты ведь могла, могла прекратить это, сказать мне… Мол, не трогай! Себе же хуже. Почему ты не вступилась? В конце – концов, могла меня убить. Почему же нет?

– Я не имею права вмешиваться в политику и все ваши примочки. Даже то, что я создала свой народ, не сошло мне с рук… Мне запрещены подобные вещи.

– Ты так и не расскажешь, как ты стала Такой? Святейшей? – усмехнулся Джонатан, заранее зная ответ, – кто наложил на тебя все эти табу, что за древняя сущность? Или нет, НЛО? Не только вирус нашего общего друга Верна виноват в том, что ты можешь.

– Нет, не скажу. И не выдумывай. Это только моя история…

– Ты всё-таки не изменилась, все такая же принципиальная… Аж тошно! Вот если бы я был на твоём месте…

Я щелкнула пальцами. Он не договорил, упал на песок, забился в конвульсиях. У рта выступила пена, глаза налились кровью.

– Я же убью тебя и не моргну. – привстала, задумчиво выбираясь из складок. Вновь обнажила кожу, отдав тело во власть воздуха. Кого стыдиться?

Подошла к цветнику. Джонатан еле поднялся за спиной, сверля меня ненавидящим взглядом. Молчит.

Минут пять я вдыхала ароматы разнообразных цветков. А потом пробормотала:

– Когда я была человеком, у меня был за городом дом. И там каждую весну я устраивала сад. Каждый год новые клубеньки, семена и прочие… Я радовалась, рылась в земле и всё удивлялась, как в такой тесноте, на моих глазах расцветают они. Почему люди не могут жить, как цветы? Мирно, под строгим взором своей хозяйки? Разноликие, они питаются одним воздухом, одной водой…

Я сорвала розу, слегка уколов руку. Порез тут же зажил, а во рту зачесались дёсны. Появился некоторый странный привкус, что-то отделилось и я сплюнула нечто в ладошку втайне от Императора.

Это были зубы, нарощенные в доме Рионн. Их выявил вирус, как инородные тела, и уничтожил. Заместо вырастив свои.

Ровно семь штук.

Я выкинула их в сторону цветника, не нуждаясь в объяснениях.

– Уезжай. Дома тебя будет ждать тело, единственное бессмертное тело во всей Империи. Ты будешь красив, молод и не подвержен ни болезням, ни старости.

Император осел у ног, выдавив из себя:

– Ты никогда не даешь что-то взамен просто так…

Я прикрепила розу к его кимоно, пригладила её не спеша.