Письмо Потомкам - Страница 59

– Ты не тронешь мой народ никогда. Даже если они будут бельмом на глазу. Каждый месяц, как и прежде, ты будешь давать десять детей, плюс пять каждые пять лет.

– Я могу дать вам самых лучших!

– Самых лучших воспитывайте сами. Я принимаю лишь ущербных детей, которые ничего не увидят в твоём мире. Далее… ты извиняешься перед геммами за тот цирк, что устроил своими действиями. А по возвращению ты говоришь своему народу о новом Исходе. Я даю вам три месяца, чтобы осознать грехи. Этого достаточно, чтобы сократить потери до минимума.

Тишина.

– Ты чересчур жестока.

– А что ты хотел? Даже если ты откажешься от тела, я всё равно проведу чистку в ваших рядах, оставляя лучшее. Не беспокойся, я ограничусь двумя сотнями…

Надежда на его лице вызывает смех.

– …тысяч. – Заканчиваю я.

– Снова костры до небес, как в смутные Времена.

– Обрати это на благо себе, ничего страшного. Ты уже так делал.

Я приобняла его и поцеловала в губы.

В моём жесте не было ничего тёплого и нежного. Я просто передавала ему капельку яда, который парализует его тело через сутки и убьёт через двое. Это был единственный способ, как это ни смешно звучало – в этом обличье поцарапать или порезать себя невозможно.

– Твои губы сладки, Джульетта!

– А твои – отрава, Ромео…

Уходя, он обернулся.

– Я назовусь новым императором. Цахесом. Ирония судьбы. – Заметил сквозь полуулыбку он. – На память о фее, которая умела менять людей в лучшую сторону.

– Это была всего лишь иллюзия. И в книге, и в реальности. Через пару сотен лет ты возомнишь себя новым Богом и снова будешь строить козни.

– Это впереди. А пока я благодарен. – Он ехидно подмигнул. – Твоё сердце мне никогда не занять? Это вышел бы замечательный брак по…

– По расчёту. – Закончила за него я. В нем никогда не жили чувства ко мне. – До встречи через три месяца, Цахес.

– Сайонара, Ульяна!

Я вежливо улыбнулась и пробормотала:

– Прощай, Уильям…

Два выкидыша закончили свою беседу. Я так любила называть нас.

Мы действительно два выродка, изменившие человечество. Кто нам дал такое право, кто позволил уподобиться богам?

Это была я сама…

Я усмехнулась горько, вспоминая кремационные шахты. Жерла вулканов ещё помнят крики умирающих. На дне океанов мирно спят их кости.

И скоро к ним присоединятся новые. Я не дрогну в этот раз.

Мир меняется.

Не меняется лишь суровое правило – выживают сильнейшие. Чтобы сказал дедушка Дарвин, видя, как неумело я пользуюсь методом искусственного отбора?

Я отметаю страны и народы, оставляя презренную человеческую суть.

И за это я себя ненавижу.

***

Корабль Империи улетел. Растаял на горизонте. Я некоторое время нежным ветерком сидела на коленях императора и любовалась, как Цахес довольно жмурится, упиваясь свободой и возбуждением от ожидания.

Он действительно будет красив, как никогда. Идеален в собственном понимании.

Если бы я дала ему хоть немного ущербное тело, то ни к чему хорошему моё зазнайство не привело бы. Поэтому пусть радуется. И даст другим жить спокойно.

Неслышно открылась дверь во Внутренний двор, вошли Казари шерн Милош, Майя и Рионн.

Они молча сели около меня, а я ещё минут пять слепо улыбалась.

– Марко, здравствуй. – Я велела ему подняться с ног и подойти ко мне. Его лицо, изрезанное морщинами, было таким родным и близким… Коснулась его щеки, соленой от слёз, своими губами.

Так я возвращала ему украденные воспоминания.

Марк пошатнулся, словно внутри его сознания вспыхнула звезда, уничтожив всё то, чем он жил до этого. Он вспомнил все – и как впервые встретил меня, и как я убила и воскресила, превратив в гемму. Он и Святослав были первыми, кого я обратила.

И первыми, у кого я отняла воспоминания.

– Прости меня за мои слабости. – Горько пропела я на гарами, чтобы Рионн и Майя могли понять.

– Ничего, – вытер пот с лица Казари – Марко.

– Мне пришлось уйти, чтобы вы могли жить.

– Можешь не объяснять – я знаю, что у тебя на все есть причина. Но ты… Ты не имела права лишать нас воспоминаний!!! – Рыкнул Марко и ударил с размаху меня по щеке.

Щека заныла, на месте удара сильнее заклубился чёрный узор, зализывая покрасневшую кожу.

Заслужила.

– Мы… мы так ждали тебя, молились. А ты видела, как мы сходили с ума от непонимания, и ничего не делала.

Выскажи мне всё, давай. Молча смотрю на него.

– Прости, я просто… просто до сих пор немного эгоистичен, наверное. – в голосе дрожали эмоции, спутанные и противоречивые.

– Марко, я никогда не оставила бы вас. Никогда. Вы плоть от плоти моей. Вы – мои дети, и я несу ответственность за вас. Все эти годы я наблюдала за вами, присылала вам новых гемм, чтобы вы знали – я жива.

– А наш аорэ, наш отец?! Он ждал тебя до последнего! – прорычала Рионн, не сдержавшись. – Святослав так надеялся, что…

– Он ушёл от нас, дорогая. Но когда он уходил, я была рядом, я говорила с ним, – улыбнулась я в ответ. – Он здесь, в моём сердце. Я приняла его душу в свои объятия.

– Но ничего изменить было нельзя?

– Нет. Я пыталась это исправить, но с самого начала мы знали – он обречён. Святослав дважды принял мою кровь, чтобы выжить после экспериментов. Слишком высокая доза вируса… И притом, – усмешка исказила мои тонкие губы. – Он счастлив, что ушёл.