Письмо Потомкам - Страница 49

Но мне было жутко любопытно, мне всегда было интересно, как можно было видеть то, что по сути дела являлось моим воображением.

Я мысленно пропустила энергию сквозь ладони и представила себе солнечного котёнка, свернувшегося на моих руках. У котёнка золотая шёрстка, угольно-чёрные глаза и пять хвостов. Все эти детали важны для координации видения.

Моя фантазия и мои знания свернулись в комок и дали ему имя.

«Сурья», пусть это будет имя для солнечного существа.

Древнее воспоминание дивной страны, память которой течёт в жилах Умы. Наверное, потому девочка такая, наполненная силой в столь юном возрасте.

Так, не разбрасываемся, концентрируем внимание на образе. Это черноволосой малышке легко, а мне попотеть надо. Главное, не отвлекаться и держать образ цельным.

На моих ладонях поблескивает Сурья. Я стараюсь максимально ясно представить, но слишком слаба для этого. Поэтому доверяюсь словам.

– Кто на моих ладонях, зайка?

Ума радостно хлопает в ладоши:

– Какая зайка? Или ты меня? – ее ужасно смешит, когда я называю ее каким-либо животным. – Кто это? Я таких не видела! Почему у нее так много хвостиков?

…так, начинается.

– Опиши мне её. – Прошу я, еле сдерживая сотканный образ. На самом деле, я жутко рискую. Стоит мне перестать контролировать процесс, как Сурья превратится из милого существа в мой самый страшный кошмар и напугает девочку. Но об этом я вспомню уже после… Тамара сидит рядом, хмурит бровки, пытаясь понять нас с Умой, но не может.

– Тамаи, – ласково шепчу я, сглаживая её имя. – Ума должна отгадать животное, которое я загадала. Это игра такая, хорошо?

Она весело касается брови, и смотрит на сестренку, хлопая в ладошки:

– Давай, Ума, угадай!

Ума протягивает руку, и я чувствую, как тепло покидает меня, словно котёнок мягкими лапками скользит по коже, прыгает ей на ладошку и мурлыкает.

– Сурья, её зовут Сурья! Она такая милая! А почему у неё пять хвостов? – восклицает радостно девочка, играя со словом.

– Почему? – немного рассеянно шепчу я. – Потому что она божественная солнечная дева. Наверное, поэтому.

Она видит.

Маленькая Ума – кайаринни. Это бесспорный факт. Мало того, она умудряется не только видеть, но и взаимодействовать с остатками энергии.

– Ну все, пойдём к маме, – беру я малышку на руки. Она не обращает внимания, продолжая играть с пустотой. – Тамаи, можешь выполнить опасное и коварное поручение?

– Какое? – с придыханием шепчет Тамара, тонкая тёмная кожица светится изнутри интересом. Маленькая гемма только изображает из себя ребенка, на самом деле, это самый главный проказник дома. Даже когда она раньше специально травмировала себя, чтобы попасть на нижние этажи, к ней приходили и оказывали помощь только в шиффе, предварительно сменив коды доступа – Тамара три раза уводила у лечащего геммы ключ, пробиралась вниз и творила такое, что генетики диву давались.

– Тебе нужно сходить к Стефану и… напугать его! Так сильно, чтобы он удивился! Сможешь?

– А если он отругает меня? Маме не понравится… Лисия в прошлый раз написала на меня служебную записку.

– Скажи ему, что я попросила тебя это сделать! Хорошо?

Тамара, получив официальное разрешение на безобразие, помчалась со своих маленьких ножек в царство вкуса и запахов, а я с Умой на руках отправилась к госпоже Рионн.

Минут пять льринни не верила своим глазам. Я с трудом повторила опыт с Сурьей, нарастив по просьбе Рионн маленькому котёнку небольшой имплант в середине лба. Цвет она написала втайне от дочери на листе бумаги, подробно указав ещё и узор на энергетическом поле.

Когда и это Ума определила без особых усилий, а с меня сошел седьмой пот, Рионн вызвала двух кайров с нижних уровней.

– Определите потенциал Умы к вечеру и разработайте план защиты, чтобы в любой момент можно было выключить эту способность. – Попросила Рионн.

Иногда случалось так, что процесс выходил из-под контроля и мог свести с ума или даже уничтожить Кайанари. Безумие было столь сильно, что только третье поколение смогло разработать протокол защиты и запрограммировать сознание так, чтобы в любой момент выключить. И сделать переливание крови, держа гемму в управляемой коме три месяца как минимум. После этого сила навсегда покидала его.

– И заодно усильте именно Сурью. Я думаю, она будет замечательной хранительницей… – мурлыкнула Рионн, косо глядя на меня. Я виновато уставилась в пол, совсем забыла, что передавать подобного рода образы я не имела права. Ведь самый первый образ становится «рани», частью восприятия, некоторого рода фильтром, пропуская сквозь себя дозволенное и со временем вырастая в дополнительный источник энергии.

Я же просто создала очередную фантазию. Спасибо Рионн, не разрешила испепелить котёнка. Я хоть и не видела его, но потерять было в любом случае жаль. Я буквально чувствовала его тепло…

– Позвольте узнать ваше имя, – обратился ко мне один из приглашенных кайров, поклонившись. – У вас достаточно хорошая фантазия и выдержка. Возможно, у вас тоже получится развить в себе силы.

Если мне не изменяет память, это Хошэ, один из моих пиратов! Он что… не узнал?

– Ей незачем представляться, кайр Хошэ, это Ульрианна, невеста моего сына. – Ответила за меня Рионн.

Я почему-то виновато улыбнулась, глядя на гемм, и тут же съёжилась под натиском исследующих меня глаз. Их рани скользили вокруг, иногда я словно могла увидеть их тени.